На проходящем в Москвe 38 Международном кинофестивале в программе "Европейская эйфория — между раем и адом" зрители смогли посмотреть фильм "Море в огне".
Минувший год был непростым для всех, но самые трудные испытания принес Европе – такие, которых она не знала со времен Второй Мировой войны. Старый континент столкнулся с новыми реалиями, прежде всего – с колоссальным притоком мигрантов. Фильм Джанфранко Рози «Огонь в море» можно было бы назвать «Море горит» — по аналогии с классической лентой Лукино Висконти «Земля дрожит». Именно по южным морским границам Италии и Греции проходит сегодня линия напряжения, и остается открытым вопрос, выдержит ли его Европа. Средиземноморье – колыбель цивилизации, ее природный, культурный и гастрономический рай — грозит обернуться Чистилищем и Адом. Впрочем, кроме этой знаменитой ленты, победительницы Берлинале, в «Эйфории» больше нет картин, связанных с миграционным кризисом. А остальные собранные нами фильмы – о том, как в ад могут превратиться самые прекрасные чувства и благие намерения. Как страсть, секс, любовь к близким и к своему этносу в какой-то момент оборачивается насилием, убийством и войной. Это кино – о рефлексиях и соблазнах, ловушках и падениях европейской цивилизации, пережившей уже не одно «нашествие варваров» — как извне, так и изнутри.
Андрей Плахов
Крошечный итальянский островок Лампедуза (всего двадцать миль в диаметре), расположенный ближе к Африке, чем к Сицилии, с давних времен служил перевалочным пунктом в маршрутах древнегреческих и древнеримских путешественников, средневековых пиратов. Новое назначение и судьбу он обрел в наши дни. 400 тысяч иммигрантов из Африки, поставивших цель перебраться в Европу, прошли транзитом через Лампедузу, из них 15 тысяч погибли в процессе бегства. Фильм Джанфранко Рози дает возможность воочию увидеть масштаб и ужас происходящего. Патрульные лодки выгружают десятки трупов и полуживых доходяг, врачу в ночных кошмарах являются его дневные пациенты – дети и беременные женщины, пострадавшие от ожогов. Чернокожие мужчины, едва оказавшись на суше, разбиваются на команды и гоняют мяч: Эритрея против Сирии, Судан против Туниса. Потом они поют: из ритуальных песнопений мы узнаем, через что им пришлось пройти на пути из охваченной войной Нигерии. Как они изнывали от зноя в Сахаре, голодали в игиловских тюрьмах, пили собственную мочу. Их песня – это заклинание, молитва, стон целого «черного» континента, обреченного на вымирание или на необиблейский исход. Все это можно считать главным содержанием фильма, но можно воспринимать и как фон для основного сюжета и основного героя: и тот, и другой занимают около половины экранного времени. Героя зовут Самуэле, это двенадцатилетний мальчишка: причмокивая, уплетает спагетти, забирается на деревья, увлеченно стреляет из рогатки в кактусы и птиц. Последнее из занятий дается ему не без труда: Самуэле страдает косоглазием. И это не единственная его хвороба: бедолага-фантазер подвержен аллергии, ипохондрии и морской болезни; последнее особенно удивляет, если учесть, что Самуэле – младший потомок рыбацкой семьи. Отец пытается приучить его к морской жизни, но парня начинает тошнить, как только он покидает твердую почву. Этот образ, начиненный неподражаемым юмором, символизирует усталость и вырождение старой Европы. В то же время мучения Самуэле контрастируют с куда более жестокими испытаниями, выпавшими на долю беженцев: этот перепад позволяет картине выдержать эмоциональный баланс, не скатиться в пафос или публицистику. Остальные аборигены Лампедузы живут традиционной жизнью – примерно такой же, как во времена неореализма, когда Лукино Висконти снимал в такой же сицилийской деревне фильм «Земля дрожит». Мы знакомимся с несколькими такими персонажами: это местный диджей, тасующий мелодии по заказам островитян, ныряльщик, охотящийся за устрицами, их родственники. Мы наблюдаем течение обыденной жизни с трапезами и любовными признаниями – и становится очевидно, что трагедия и комедия, экстрим и рутина существуют рядом, на одной и той же сцене, которой стал в современной истории человечества остров Лампедуза. Только в финале фильма брезжит надежда на то, что урок пришлой гуманитарной катастрофы не пройдет бесследно для коренных жителей: Самуэле, бездумно истреблявший птиц, теперь деликатно обходит птичье гнездо. Он почувствовал хрупкость и ценность живой материи – иными словами повзрослел, ведь режиссер провел на Лампедузе со своими героями целый год.